Календарь с картинками. Повесть о русской Америке - Ирина Атнаева

Апартмент, где жили Ларинцевы, освобождался. Они замолвили перед хозяином слово об Андрее и Анне, поручились за них, как за ответственных и аккуратных – что было правдой, хозяин познакомился с ними и согласился сдать им освобождающееся жилье. Как удачно все получилось! Анна даже не могла поверить, что ее новогоднее желание сбывается: Андрей нашел работу, и они съезжают из дома Митрохиных. Ей нравился сам апартмент, нравился район, где он находился – все близко и удобно: общественный транспорт, школа для Сони, магазинчики с овощами и продуктами, кафе и кондитерская, и даже русский магазин с замороженными пельменями и колбасой.

Оставалось две недели в Митрохинском доме. Анна решила пока не говорить Галине о предстоящем переезде – незачем раньше времени напрягать отношения. Она уже мысленно обставляла их новое жилье, составляла списки, что им нужно обязательно купить, вечером с нетерпением ждала Андрея, чтобы сьездить в магазины – как жаль, что Андрей забирал машину. Днем от избытка времени учила сама английский и продолжала учить Соню русскому. Получилось, что к моменту их переезда Соня уже с гордостью читала по слогам «Мойдодыр», что не скажешь об Анином прогрессе с английским.

Теперь почти каждый вечер они уезжали: после смерти Ники Анна с никому не нужной щепетильностью считала невозможным есть Галинины продукты, несмотря на то, что ее холодильник был забит, и, кроме того, каждый день пополнялся новыми продуктами за счет delivery (Галина не могла заказывать только вино – как ни парадоксально, она заботилась о своей репутации среди соседей, даже после всего происшедшего). Но, – рассуждала про себя Анна, – отныне они всей семьей перешли в статус приживалов, – не платят за свет, газ и воду, – было бы совсем наглостью еще и бесплатно есть, даже зная, что все там портится. Они теперь вечерами заезжали за продуктами, и только из них Анна готовила еду. Кроме моральных принципов, в покупке продуктов оказался своего рода fun: они почти целый год питались тем, что выбирала Галина на свой вкус, и теперь вдруг открыли для себя, что в магазинах так много всего другого, и так интересно пробовать новое. Особенно радовалась Соня – вдруг обнаружилось, что столько сортов одного только мороженого – можно покупать каждый день новое.

Дом Митрохиных уже воспринимался почти ностальгически: сколько в нем прожито и пережито, хватило бы на насколько лет, – и вот, буквально через несколько дней они простятся с Галиной, с мерзким Декси, с пустой комнатой Ники, со своим этажем. Было даже немножко грустно, что нет уже той наивной Анны, которая почти год назад зашла в этот дом. И Соня тут, вдали от любящих родственников тоже внезапно повзрослела, изменился и Андрей. Как там: «за морем житье не худо…».

Но, оказалось – это было не все: дом Митрохиных напоследок приготовил им еще один сюрприз.

Анна за суматохой последних дней как-то не заметила, что Галина перестала ей звонить. Впрочем, они вечерами уже редко бывали дома, и Галина знала об этом. Днем Анна почти не спускалась вниз, только иногда в кухню. Давно уже претерпевшись к вони в нижнем этаже, она вдруг заметила, что запах собачьих экскриментов в последние дни стал непереносим, она заглянула в собачий уголок и увидела, что стопки газет буквально погребены под собачим дерьмом, значит, Галина уже давно не убирала за любимым псом. Декси, несмотря на его мерзкий характер, был, пожалуй, единственным существом, о котором Галина заботилась —регулярно кормила, и, менее регулярно, но стелила ему свежие газеты. Что-то было не так, Анна испугалась не на шутку. Она со страхом заглянула в комнату Галины и увидела, что та крепко спит, а рядом лежит Декси и доедает остатки чипсов из пакета. Анна вздохнула с облегчением, но потом вспомнила, что сегодня будний день, а Галина спит – такого еще не бывало. Анна поднялась наверх, но уже не могла успокоиться: время от времени спускалась вниз и заглядывала в ее спальню. Галина по-прежнему спала, но Декси вдруг поднялся и пошел за Анной. Такого за все время тоже не бывало: Анна и пес взаимно не любили и игнорировали друг друга. Анна заглянула в собачью миску – там было чисто вылизано. Она достала сухой корм и увидела, как Декси просяще завилял хвостом и даже хотел ткнуться ей в колени своей слюнявой мордой. Анна отпрянула – ей еще не хватало его предательских ласк, но корма насыпала полную миску и налила воды. Пес жадно набросился на воду, вылакал всю миску, а потом также жадно стал грызть сухие катышки. Видимо, он не пил уже давно и именно жажда погнала его за Анной. Теперь Анна совсем уверилась, что с Галиной что-то случилось, она не знала, что предпринять – она даже хотела позвонить Андрею на работу, что никогда не делала, но потом передумала – незачем его пугать, лучше дождется его с работы.

Когда он приехал, они уже вдвоем зашли в комнату Галины и попробовали ее разбудить. Она не просыпалась. Впрочем, Галина всегда спала очень крепко, особенно пьяная. Но что-то в ее сне было непривычно: она спала странно тихо, без обычного богатырского храпа. Тут Андрей заметил на тумбочке, рядом с кроватью, большой аптечный пузырек – по форме пузырька и наклейке Анна узнала в нем Никину баночку с морфином. Стало понятно, что Галина забрала себе его таблетки и переключилась с алкоголя на наркотики. Как много она их приняла – неизвестно, но они оба испугались, что Галина может умереть от передозировки. Андрей тут же кинулся звонить в скорую и путанно обьяснять ситуацию. Вскоре приехала Emergency и забрали Галину в госпиталь. Посоветовали им как можно быстрей свазаться с ее родственниками.

Хороший совет – связаться, но как? Они попытались было отыскать хоть какую-нибудь зацепку в бардаке Галины, открывая наобум один мешок за другим, но никакой персональной информации там не находилось, только текущие дела. Пока Анна рылась в очередном мешке, Андрей пошел в комнату Ники и на его заветном столе обнаружил записную телефонную книжку, где значился номер телефона Пети Митрохина – жирно перечеркнутый, но различимый.

Петя молча выслушал новость, Анна стояла рядом и услышала, как в ответ Петя произнес только shit, но потом спохватился и извинился перед Андреем. Спросил название госпиталя, поблагодарил и попрoщался.

На следущее утро Анна, проснувшись, услышала, что внизу кто-то ходит. Она быстро оделась и осторожно спустилась на нижний этаж. На кухне был Петя – он прилетел ночью и до утра находился в госпитале с матерью. На этот раз он вел себя более дружелюбно: рассказал Анне, что с Галиной все в порядке, ее откачали, и он признателен им за помощь – передозировка была, и они вовремя спохватились. Потом они вместе на кухне пили кофе и беседовали. Петя рассказал про свою семью, про детей, про работу, Анна в свою очередь рассказала о том, что они переезжают буквально на днях в главный город. Они тактично не касались щепетильных тем, но Петя из мимолетных фраз правильно понял, что Анну волнует будущее Галины. Он сказал, что Галина должна еще полежать в госпитале – оказалось, что у нее проблемы с сердцем, и что он побудет здесь, заодно разберется в бумагах, и потом они с Галиной вместе обсудят, где ей лучше будет жить. Так и сказал «где», значит, решил не оставлять ее одну в этом доме. Говорил Петя на русском с большим акцентом, постоянно подыскивая слова и, не находя, вставлял английские. При этом смущался, смотрел извиняюще, и тем самым сильно напоминал Галину…

Спустя три дня они переехали, Пети не было дома и некому было сказать «до свидания». Начались радостные дни по обживанию своей квартиры, и дом Митрохиных уплыл в прошлое, как большой корабль со случайными спутниками…

Большой город. 1994

Год, начавшийся так скверно, заканчивался на мажорной ноте. Сколько было приятных споров: куда повесить картины – конечно же, картины Андрея, куда поставить телевизор – уже свой, и так далее – хлопоты, греющие душу. Андрей ездил на работу теперь на автобусе, а Анна могла весь день пользоваться машиной. Ее женское начало дорвалось до желанного, она могла часами ходить по магазинам: выбирать шторы, пододеяльники, подушечки и уже никто не торопил ее, не висел над душой, не раздражался, когда она в нерешительности долго разглядывала вещь и потом откладывала в сторону, так и не купив. Мир изобилия принадлежал ей одной. Она хотела обставить квартиру к новогодним праздникам, чтобы продемонстрировать ее с гордостью гостям, бессознательно повторяя Лизу с прошлым празднованием Нового года. Денег оказалось совсем немного, и она тщательно обдумывала каждую покупку. Тем радостнее получалось найти на распродаже что-нибудь подходящее, в задуманном стиле и цветовой гамме, оригинальная подушечка для купленного в магазине подержанной мебели дивана согревала сердце на весь день. После России, где все покупалось по случаю или по знакомству, выбор вещей по своему вкусу оказался маленькой частью раскрепощения. Эти пару месяцев полностью насытили ее потребность в вещизме: никогда позже она не радовалась так магазинам, обилию товаров и потенциальной возможности все купить.